Портал для специалистов сферы защиты детства

Дом для несовершеннолетней мамы

Больше материалов и подписка — на странице Электронного журнала «СиД» >>>

Как спасение ребенка превратилось в триллер с неоднозначным финалом

На выпускном девятого класса Валентина Федоровна держит в руках внучку, а в толпе школьниц высматривает ее маму, свою дочь Маргариту. Как Маргарита повзрослела. И всего-то год прошел с той, едва не закончившейся трагедией, ночи. Острый и неоднозначный вопрос: как относиться к беременности девочки-школьницы? И непростая задача для практики некоммерческой организации “Смоленский дом для мамы”.

Страшная ночь

Выходной. Поздний вечер. В “Дом для мам” звонок с незнакомого номера. Торопливый, звенящий от волнения голос.

  • Я Маргарита. Вы могли бы мне помочь? Нужен приют…

Специалист задает вопросы, и выясняется: она ждет ребенка, но завтра утром ей сделают аборт. Потому что Рите пятнадцать лет. Мать вынуждает ее избавиться от ребенка. А в случае неповиновения она откажется от Риты, и девочку поместят в детский дом. Мать уже написала заявление в опеку о том, что отказывается от родительских прав, осталось только отнести куда следует. Сейчас она сидит в больничной палате, дожидаясь, пока дочке сделают последнее узи. У девушки отобрали документы, телефон, верхнюю одежду и деньги, чтобы она точно никуда не убежала из больницы. Да и куда деться? Сбежавшего подростка будет разыскивать полиция. А когда разыщет, передаст в заботливые руки родителей. То есть — снова в больницу, в женское отделение. Аборт назначен на раннее утро.

Но Маргарита решилась сбежать, и приехала в наш центр на такси, которое вызвала для нее врач-узист. Приехала в больничном халате и в тапках. Она вздрагивала каждый раз, когда мимо такси проезжала машина полиции. Казалось, что это за ней. Сейчас остановят. Отвезут обратно. А потом будет наркоз и скальпель врача.

В нашем центре “Смоленский дом для мамы” есть приют для женщин с детьми и беременных, которые попали в сложную жизненную ситуацию и нуждаются, как Рита, в убежище и помощи. Но большинство мам совершеннолетние. А если в центр обращается за помощью ребенок, не достигший 18 лет, мы должны уведомить об этом полицию. Собственно, это мы и сделали. И занялись самой беглянкой. Несмотря на поздний час, примчались специалисты, психолог оказывала экстренную помощь. Рите подобрали одежду и накормили.

  • Она была такая встрепанная, совсем девочка, — рассказывала потом наш психолог, Анастасия Назарова. — И очень боялась интерната. Но еще больше – потерять ребенка.

Рита рассказала специалистам центра, что хочет родить малыша, и выйти замуж. Она никому не рассказывала об отце ребенка, потому что боялась, что его, совершеннолетнего, могут привлечь к ответственности и посадить. Хотел ли он ребенка? Наверное, нет.

  • Но сейчас рад, что станет папкой, — улыбалась Рита. – А что? Будет работать и содержать семью.

Но для этого надо было еще спасти ребенка. Едва девушка немного успокоилась, в центр приехали представители полиции и ее отчим. Как в страшном сне, в котором ничего не можешь сделать, и тошнит от беспомощности. Отчим давит на Риту, заставляет ее вернуться. Внушает, что она уже не может отказаться от аборта, так как все анализы сданы. А мать вне себя от ярости. Сотрудник полиции, в свою очередь, выпытывает, кто отец ребенка. На него будет заведено уголовное дело.

  • Они стояли по обе стороны от нее и кричали, — вспоминает Анастасия Назарова. — А Маргарита, бело-зеленая, вцепилась обеими руками в стул и молчит.

Врачи на страже

В женской консультации карточки несовершеннолетних беременных не новость. Но и не подарок. Девочка, которая забеременела? Врачи отводят глаза. Скользкая история. А то, что девочка плачет, так это понятно. Напакостила, вот и стыдно теперь. Ее мать лучше знает, что к чему, сама разберется. Такое отношение к несовершеннолетним беременным, невольно, практически у всех. Мать Маргариты контролировала каждый шаг, и постаралась отсечь все возможные контакты дочери с кем бы то ни было. Вначале Маргарита покорно сдавала анализы, отстраненно складывала вещи для больницы, подписывала, не читая, какие-то бумаги. Ей в голову не приходило, что может быть иначе, что у нее есть право голоса, так она рассказывала потом. Что она может отказаться от аборта, потому что любит малыша и хочет, чтобы он жил. Зато это знала врач узист. Добрая усталая женщина, которая работала в районной больнице на две ставки, тянула нагрузку врача в онкологии и специалиста УЗИ в женском отделении. Врач районной больницы видела много будущих мам, которые не хотели рождения ребенка. Но заплаканная девушка, кусавшая губы в ее кабинете, явно была не из их числа. И врач приняла решение поговорить. С трудом удалось добиться от девочки связного рассказа. И, хотя это не входило в прямые обязанности врача, пройти мимо она не смогла.

  • Я знала, что у меня потом будут неприятности от начальства, — вспоминает врач, — ведь все, включая заведующую, знали о том, что девочка идет на аборт. Но никто не спрашивал ее саму, почему она это делает. И чего она хочет на самом деле. А она хотела защитить своего ребенка, как выяснилось.

Врач нашла сайт кризисного Центра, дала свой телефон маленькой пациентке, чтобы та позвонила по указанному там номеру. Так мы узнали о том, что Маргарите нужна помощь.

Как спасали

Проблема была в том, что Маргарита, будучи несовершеннолетней, не имела права сама определять свое место проживания. По закону «несовершеннолетняя мать, не состоящая в браке, перед лицом закона сама является ребенком. Она не обладает полной гражданской дееспособностью и поэтому нуждается в защите своих прав и интересов. Тем не менее, закон признает за ней родительские права и устанавливает особые правила их осуществления, подробнее — в Статье 62 Семейного кодекса РФ.

Отчим, который приехал с полицией, мог увезти Маргариту насильно. На счастье девочки, при проверке документов выяснилось, что отчим не является ее законным представителем или опекуном. Соответственно, права вынуждать ее возвратиться у него нет. Но на возвращении Маргариты в больницу настаивала мать. Мы в панике думали: как нам защитить беглянку?

В данной ситуации мы мало что можем сделать. Но Маргарита может обратиться к детскому омбудсмену с просьбой об отстаивании своих прав. Например, права отказаться от аборта и сохранить жизнь малышу. Но для этого нужно как минимум дождаться утра. А Риту уже сажают в машину полиции. Внезапно она сгибается пополам: живот! Беглянку шатает от пережитого, не понятно, как она вообще на ногах стоит. Девочку срочно госпитализируют в одну из Смоленских больниц.

Как выяснилось позже, она сымитировала боль, чтобы не ехать делать аборт.

И это спасло жизнь ее ребенку. Уже утром по нашему обращению в историю включился департамент здравоохранения. Мы подняли СМИ. В результате подключения прессы к истории несовершеннолетней мамы, которую принуждают к аборту, уже невозможно было делать вид, что все идет нормально. Была инициирована прокурорская проверка. Мы разместили информацию в соцсетях, запрашивая помощь юридических организаций. В результате консультативную юридическую помощь в отстаивании интересов Маргариты нам оказал Православный правозащитный центр в Москве. Мы обратились в аппарат уполномоченного по защите и соблюдению прав и интересов ребенка по Смоленской области. Вмешательство сотрудников аппарата помогло в установлении рабочего контакта с районной опекой. Департамент образования тоже пошел нам навстречу. И когда мать Маргариты Валентина Федоровна ворвалась в районную опеку, ее встретили очень сдержано.

Кто виноват

У Валентины Федоровны была непростая жизнь, четверых дочерей пришлось поднимать одной, и сейчас вся ответственность за «проступок» дочери снова падала на ее плечи. К тому же врач-гинеколог, который продиагностировал беременность Маргариты, безапелляционно заявил, что ребенок отстает в развитии (на 8-й неделе беременности, без УЗИ), что он родится уродом и единственный вариант – это аборт. Мать Маргариты, и без того накрученная переживаниями за несложившуюся судьбу дочери (“Кто ж теперь замуж возьмет?!”, “Как ей доучиваться в школе?!”, “Кто будет сидеть с ребенком?”, “Кто будет его кормить-одевать?”, “Позор!”), окончательно уверилась в том, что аборт – это единственно возможное решение.

Теперь Валентина молча выслушивала руководителя опеки. Да, Маргарита в больнице. Да, отказывается ехать домой наотрез. У нее отец есть, конечно. Но уже много лет живет с другой семьей. Никогда не участвовал в воспитании. Пожалуй, и вправду, больше поддержать девочку совсем некому. Подумать неделю? Хорошо… Подумаю…

И Валентина придумала. Она попросила старшую сестру и любимую учительницу Риты приехать к девочке в больницу. Маргарита не поверила своим глазам, когда в дверях ее палаты появилась сестра, которая уже давно живет в другом государстве, и учительница, приехавшая в областной центр, чтобы повидаться с беглянкой.

  • А мама уже кроватку детскую готовит… — задумчиво сообщила сестра.
  • Как кроватку? Она же от меня отказалась.

Рита ледяными пальцами набрала номер матери. И уже через пару часов обе наперебой просили друг у друга прощения. Она тогда сказала: «Мам, забери меня домой…»

И началась обычная жизнь беременной, которая ждет малыша от любимого мужчины. Все обследования Маргарита проходила вовремя. И еще посещала школу, чтобы успешно закончить ее вместе со своим девятым классом. Дальше должны быть десятый и одиннадцатый, потом вуз. Девочка уверена, что из нее получится хороший юрист. Или психолог.

  • Я умею людей убеждать! — улыбается Рита.

Молодой человек, отец ребенка, во время беременности поддерживал, как мог. Так что даже суровая Валентина Федоровна постепенно сменила гнев на милость. И когда появилась маленькая Машенька, ее бабушка благосклонно заметила, что губки у нее, точно, папины. А улыбка мамина, ясная и смелая.

  • Что бы я делала сейчас без моей Машеньки? — сказала в итоге Валентина Федоровна. — Без моих девчонок… Неужели я была такая дура?

Но Маргарита благодарна матери, без обид и оговорок. С нежностью показывает мне на телефоне фотографии бабушки и внучки.

  • А вообще, — Маргарита серьезно смотрит на меня, — зря девчонки бояться быть мамами. Я вот все успеваю, и ночью к дочке сама встаю. И гуляю с ней. Она шустрая, как я! Уже ползать пробует!

Потом Рита торопливо прощается. Нужно успеть на автобус, который отвезет ее домой.

Как выяснилось в процессе подготовки к родам, у Маргариты редкая группа крови и отрицательный резус. 90% вероятность бесплодия, если бы в первую беременность она сделала аборт.

 

Практика “Смоленского дома для мамы” “Подари жизнь”

Маргарите и ее дочери повезло, они попали в руки специалистов программы “Сохрани жизнь”, которые помогли. Только в Смоленской области в год делают больше 1700 абортов. Известно, что многие женщины, идущие на операцию, на самом деле хотят иметь ребенка. На кого-то из них давят родные, кого-то не поддерживает отец ребенка, кто-то боится не справиться с воспитанием малыша в одиночку. Врачи и психологи женских консультаций, работающие в программе «Сохрани жизнь», стараются помочь беременной женщине, услышать ее тревоги и найти возможный выход из ситуации, которая кажется неразрешимой. За 5 лет деятельности программы на территории Смоленской области больше 780 женщин, которые планировали совершить аборт, отказались от него, благополучно родили и воспитывают детей.

Для справки

Проблема раннего материнства существует во всем мире. Сегодня по всему земному шару рожают более 15 миллионов подростков.

В России из 1000 беременностей 102 – это беременности подростков от 12 до 17 лет. При этом до родов «дохаживают» немногие: примерно 70% делают аборт, 14% теряют ребенка при выкидыше. Большая часть – почти 70% — беременных девочек-подростков не состоят в браке.

Инициаторами аборта беременной дочери-подростка чаще всего становятся именно родители. Они в шоке и приводят дочку в клинику практически силой. Но, быстро решив, как им кажется, насущную проблему и ликвидировав «позор семьи», родители не учитывают проблемы долгосрочной: по статистике, до 70% девушек, сделав аборт в юном возрасте, потом не могут забеременеть.