По заказу Благотворительного фонда Елены и Геннадия Тимченко в этом году проведено исследование ситуации с временным проживанием детей в детских учреждениях в четырёх российских регионах: Москве, Новосибирской, Самарской и Томской областях. Проанализированы ситуации помещения, выявлены проблемные зоны, предложены альтернативные варианты. СиД собрал основные выводы, показательные кейсы и отзывы руководителей исследовательских команд.

За последние несколько лет в России заметно снизилась численность детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, которые воспитываются вне семьи, в учреждениях (в 2018 году — на 30 % по сравнению с 2015 годом). При этом не становится существенно меньше временно помещённых, «родительских», детей (в 2018 году — 27 803 ребенка, в 2015 — 27 578), это распространённая, но слабо изученная практика. Первые официальные данные о численности детей, временно помещённых в ДУ, опубликованы только в 2019 году.

Исследование проведено для того, чтобы лучше понять ситуацию. Каковы причины временного помещения детей в учреждения? Особенности их семей? Не становятся ли такие дети «скрытыми сиротами»? Насколько эта мера адекватна для решения проблемы семьи, какие есть альтернативные варианты, насколько они доступны и релевантны?

Рамка исследования.

Цель: проанализировать ситуации временного помещения детей из кровных семей в учреждения и предложить решения по повышению эффективности профилактики сиротства.

Проанализирована административная статистика по детям, временно помещённым в ДУ четырёх регионов-участников исследования, проведены углублённый анализ кейсов, интервью и супервизии. В результате получен социально-демографический портрет детей, временно пребывающих в ДУ; выделены типичные жизненные ситуации, приводящие к помещению детей в ДУ. Кроме того, проведён анализ услуг и видов поддержки семей, их полезности и доступности; определены «узкие горлышки» практики, предложены рекомендации по повышению её эффективности.

Где болевые точки?

Одна из ключевых болевых точек, которую выявило исследование, — слабые диагностика и документация случаев временного помещения детей в учреждения. Зачастую о детях «со статусом» (сироты или оставшегося без попечения родителей) и их семейных историях данных больше, чем по таким «родительским» детям. Часто кроме заявления родителя в личном деле практически нет сведений о семье и причинах семейной ситуации, о предыдущих временных помещениях, работе с семьёй, эффективности достигнутых результатов. Хотя все завалены бумажной работой, нет единого банка данных, все сведения разрозненны, рассредоточены в бумажных архивах разных субъектов, к которым нет возможности совместного доступа.

Среди открытий исследования — некорректность приравнивания временно помещённых в учреждения детей к детям «по заявлению»: 40-60 % — это, по сути, случаи, когда дети временно пребывают в учреждениях не по инициативе родителя.

Тридцатого ноября председатель наблюдательного совета Фонда Тимченко Ксения Франк представила результаты исследования в Совете при Президенте РФ по реализации государственной политики в сфере защиты семьи и детей.

Конкретный случай (имена и город не указаны в интересах семьи, прим. ред.)

Мальчик, возраст — один год, поступил в учреждение по акту МВД, потому что его мать была в состоянии алкогольного опьянения, не могла исполнять родительские обязанности. Многодетная мать, бывшая социальная сирота, нигде не работала, воспитывает детей одна, в частном доме, купленном на материнский капитал. Единственный доход — пособия на детей. В доме минимум необходимых вещей, есть доступ ребёнка к опасным предметам. Мать посещала психолога, прошла лечение от зависимости. Организовала получение пособий, сделала ремонт. Приходила каждый день, активно интересовалась состоянием детей.

Ребёнок был возвращён в семью, когда были получены справка о прохождении мамой лечения и ходатайство от службы семьи района о возвращении ребёнка матери в связи с улучшением условий проживания (в доме сделан ремонт). В центре внимания, когда принималось решение, оказались эти два пункта.

Но не проанализированы и не сняты риски, связанные с уровнем родительских навыков матери с сиротским опытом, уровнем осознанности родителя в условиях алкогольной зависимости, дефицитом внешней поддержки, уровнем мотивации. Информация об этих факторах минимальна. Более детальный анализ причин мог бы указать на другой путь помочь ребёнку без травматичного временного отобрания из семьи.

Более того, наличие заявления от родителей не всегда подразумевает их добровольное, осознанное и самостоятельное решение. В частности, оно часто появляется уже после помещения ребёнка в ДУ, помимо заявления может присутствовать направление от органов опеки или отдела соцзащиты, акт МВД.

Что за цифрами?

Если же говорить о заявлениях действительно по инициативе родителей, то примерно в 20-30 % случаев временного помещения детей есть заявление на получение услуг детьми с ОВЗ, инвалидностью.

Но есть ещё около 20-50 % случаев, когда родители «по уважительным причинам не могут исполнять свои обязанности в отношении ребёнка». Эта категория неоднородна — здесь может быть и реальная инициатива родителей, и маскировка отобрания детей из семьи. Причём в разных регионах складывается совершенно разная ситуация — например, в Москве такие заявления составляют только 8 % случаев, а в Самарской области доля таких случаев достигает 59 %. Это ещё один повод глубже изучить данный феномен, возможно, причиной являются различия в толковании и практике учёта случаев.

И, наконец, менее 5 % — это редкие случаи личных заявлений от несовершеннолетних. Как правило, это подростки старшего возраста (около 80 %), которые самостоятельно приходят при экстренной ситуации в семье, для них это способ вырваться из неблагополучного семейного окружения.

Временно ли временное?

Ещё один инсайт исследования — статус «временно помещённого» не всегда означает именно временное пребывание ребёнка в учреждении.

Да, большинство детей (от 50 до 95 %) временно пребывают в учреждениях менее полугода; в Томской области сроки ещё короче: 72 % детей — до трёх месяцев. Однако для детей с ОВЗ данные административной отчётности не вполне соответствуют действительности — они могут проживать в учреждениях постоянно — по бессрочному заявлению на получение услуг либо с ежегодным оформлением нового заявления.

— Целая армия детей находится в учреждениях временно для получения стационарных услуг, — рассказала СиД глава фонда «Волонтёры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская, руководитель исследовательской группы в Москве. — И непонятно, что у них происходит в семье. Зачастую это маскировка отказа от ребёнка. И тогда к этим случаям надо относиться, как к любому другому помещению ребёнка в детский дом, и оценивать ситуацию, максимально работать с родителями, чтобы сохранить ребёнка в семье. Мы и раньше это знали, но исследование показало, насколько это огромная и незамеченная проблема.

Данное исследование частично развенчивает миф, что все временно помещённые дети — это «скрытые сироты», которые в конечном итоге остаются в «системе». Например, в Новосибирской области не возвращаются обратно домой после временного помещения в ДУ 15 % детей; при этом дети, помещаемые в ДУ повторно, возвращаются в семью несколько реже, чем размещаемые в первый раз (82 % и 88 %, соответственно).

Однако часть временно помещённых детей действительно нуждаются в семейном устройстве. Так, в 10-15 % случаев родители не заинтересованы в сохранении ребёнка в семье. Соответственно, принятие решения о временном помещении ребёнка вместо запуска процедуры ограничения или лишения родительских прав становится отсрочкой возможности на устройство в новую семью, двойной травмой от перемещений.

Примерно в 5 % случаев мы видим злоупотребление услугой, осознанное устранение родителей от участия в воспитании ребёнка: по сути, это маскировка фактического отказа от рёбенка с инвалидностью, ТМНР, часто с рождения. Это более выгодная альтернатива для родителей — возможность не платить алименты, получать пособия и прочее. Такие дети не могут быть устроены в новую семью; имеют сложности с получением ряда жизненно важных услуг.

Повторные помещения

Исследование показало, что возвращение ребёнка домой не всегда означает устранение причины его временного помещения в учреждение. Согласно административным данным исследуемых регионов, от 15 до 30 % детей имеют опыт неоднократного временного помещения в ДУ; 5-10 % пребывали в ДУ временно три и более раз. За небольшими, как кажется, процентами скрываются судьбы тысяч детей по всей стране.

При этом глубинный анализ показал, что имеющиеся административные данные не позволяют оценить масштабы повторных помещений: статистика ведётся не по конкретному ребёнку и семье, а внутри учреждений, в том числе часто реорганизуемых. В итоге доля детей, имеющих опыт неоднократных временных помещений в ДУ, может достигать до трети всех случаев.

— Мы с изумлением обнаружили, что для некоторых семей в глубинке временное помещение — часть их хозяйственного уклада, — отмечает глава исследовательской группы в Томской области Виталий Кашпур, заведующий кафедрой социологии философского факультета Национального исследовательского Томского государственного университета. — Например, зимой семьям не хватает дров для отопления, и они отдают детей в учреждения, чтобы те находились в тепле. Или осенью в сезон дикоросов родители отдают детей в учреждения, чтобы все взрослые смогли уйти в лес собирать орехи, грибы, ягоды. Есть, конечно, и объективные проблемы, но часть семей используют эту возможность, чтобы адаптироваться к условиям, в которых они живут.

— Некоторым открытием стала для нас доля детей, неоднократно кочующих из семей в разные учреждения и обратно: практически треть получателей этих услуг, — говорит глава исследовательской группы по Самарской области Александр Спивак, председатель правления Национального фонда защиты детей от жестокого обращения. — И всякий раз история для специалиста, работающего с ребёнком, может начинаться «с чистого листа», а одни и те же цели, например «приведение жилья в порядок», давно нереалистичные в такой формулировке, могут ставиться снова и снова, совсем без учёта предыдущих взаимодействий с родителями. Актуальность профессиональной диагностики семейной ситуации и работы со случаем по единому плану ещё раз убедительно подтвердилась.

Кто попадает?

Помимо довольно однородной группы случаев детей с ОВЗ, инвалидностью (20-30 %), можно выделить несколько типичных ситуаций временного помещения детей в учреждения.

• Алкогольная или наркотическая зависимость родителей, в первую очередь матери (около 30-40 % всех случаев временного помещения): обычно дети помещаются в младшем возрасте, не по инициативе родителей, на срок до шести месяцев. В семье неудовлетворительные жилищно-бытовые условия, материальные трудности, другие дети в семье также имеют опыт временного пребывания в ДУ.
• Родители-одиночки без зависимостей, отсутствие проблем со здоровьем у ребёнка и родителя (около 20-35 % случаев): обычно помещение на срок до шести месяцев, как по инициативе родителя, так и нет. В семье неудовлетворительные жилищно-бытовые условия, материальные трудности, трудовая деятельность родителей может иметь специфику (вахты, работа в других регионах, сезонность работы).
• Дети с особенностями поведения при относительном благополучии семьи (около 10 % случаев): разные сроки и основания для временного оформления в учреждение. Преимущественно подростки двенадцати лет и старше. В семье конфликтная ситуация, ребёнок убегает из дома, прогуливает образовательное учреждение, проявляет девиантное, делинквентное поведение, употребляет алкоголь или наркотики.
• Родители имеют серьезные проблемы со здоровьем, инвалидность (около 5-7 % случаев): разные основания — как осознанные заявления родителя (на период ТЖС — госпитализации), так и «закамуфлированное» отобрание. Более 70 % — это матери-одиночки, нет рядом проживающих родственников, часто есть и другие дети в семье. В семье неудовлетворительные жилищно-бытовые условия, материальные трудности.

— Во время исследования мы увидели портреты семей, которые временно помещают детей в учреждения. Изучили их мотивацию. Как правило, это семьи в кризисе, часто с зависимостями. Но, по факту, то, что они делают, — это самообман, — считает директор фонда «Солнечный город» Марина Аксенова, которая возглавила исследовательскую группу в Новосибирской области. — Они временно помещают ребёнка в учреждение и продлевают его пребывание. Самое интересное, что в 80 % случаев разлучение можно было предотвратить! Эти семьи нужно реабилитировать и делать всё возможное, чтобы дети оставались с родителями.

Конкретный случай (имена и город не указаны в интересах семьи, прим. ред.)

Временно помещена в ДУ девочка, пять лет, детский церебральный паралич, не говорит, передвигается ползком. Жила со старшей сестрой, папой, бабушкой и дедушкой по линии отца.

— Я понял, что не могу больше, — говорил отец в интервью. — Я сам в опеку позвонил. Моя мама не хочет сидеть с детьми, говорит, что ей лучше работать, а мне… я тоже человек. Мне тоже хочется выйти куда-то и денег заработать, но с ребёнком много не находишься. Она тяжёлая. Коляска у неё есть специальная, но я пробовал: в маршрутку не влазит.

В семье частые конфликты между отцом и бабушкой из-за того, кто останется дома с детьми, а кто будет работать. Заработки отца — эпизодические, он не успевает и работать, и ухаживать за ребёнком с ОВЗ. Основание помещения ребёнка, указанное родителем в заявлении, — «отсутствие постоянной работы», «испытываю трудности по уходу за ребёнком».

Отец ежедневно интересуется жизнью и здоровьем дочери, в курсе всех медицинских, реабилитационных мероприятий, отслеживает (по телефону) динамику изменений, два-три раза в неделю приносит игрушки, сладости. Твердо намерен забрать дочь через три месяца, так как ему нужно «просто маленько отдохнуть, а помочь некому».

Анализ показывает, что семья не была готова к появлению ребёнка с ОВЗ. Пока девочка была маленькой и её можно было лишь кормить и носить, это не вызывало больших трудностей, но по мере взросления ситуация усложняется.

Предотвратить временное помещение ребёнка в ДУ могла бы ранняя помощь как начало системной реабилитационной, просветительской, поддерживающей работы с семьёй. Хороший профилактический ресурс — услуга «Передышка», чтобы предотвратить родительское выгорание, не допустить его. Несмотря на то, что такая услуга есть в регионе, в данном случае она предоставлялась эпизодически, без учёта реальных потребностей семьи. Также полезна была бы помощь эрготерапевта. Дополнительное негативное влияние на ситуацию оказывали проживание на высоком этаже без лифта, отсутствие отдельного жилья, отсутствие профессии и постоянной работы у отца.

Несмотря на непростую ситуацию, семья ресурсна, специалисты на текущий момент не видят высокого риска отказа от ребёнка. Но девочка взрослеет, и семье необходима помощь в адаптации к новым реалиям.

От чего всё зависит?

Исследование показывает, что основные линии различий случаев временного помещения нормотипичного ребёнка в ДУ проходят не по формальным признакам (например, статус малоимущей, неполной, многодетной семьи), а по иным основаниям — это ценность ребёнка (мотивация сохранить в семье) и общий уровень социализации семьи. Такая перспектива позволяет распределить все случаи временного помещения детей в ДУ по следующим основным категориям.

• Социализированные семьи, помещающие ребёнка в ДУ по своей инициативе (50-60 %) в попытках исправить трудную семейную ситуацию, часто материального характера, в интересах ребёнка. Дети возвращаются в семью.
• Слабо социализированные семьи (пьющие, СОП), «включающиеся» в исправление ситуации после передачи ребёнка на временное помещение в ДУ (20-30 % случаев). До четверти таких родителей лишаются родительских прав.
• Слабо социализированные семьи, «довольные» своим образом жизни и безразличные к судьбе ребёнка (10-15 % случаев). Временное помещение в ДУ — двойная травма от перемещений и отсрочка шанса на устройство в замещающую семью. Треть таких родителей лишают родительских прав во время временного помещения ребёнка в ДУ; возвращение ребёнка может представлять для него угрозу жизни и здоровью.
• Социализированные одинокие родители, сознательно обращающиеся за услугой временного помещения ребёнка в ДУ (1-5 %). Ребёнок для них обуза — им жертвуют ради нового мужа, в случае ухудшения материального положения.

Исследование показало, что, к сожалению, временное помещение ребёнка в учреждение часто выступает «простым и универсальным решением» для совершенно разных случаев семейного неблагополучия, по сравнению с длительной кропотливой работой с каждым конкретным случаем.

Как всё видят родители и специалисты ДУ?

Исследование фиксирует довольно согласованное представление участников сферы профилактики сиротства об адекватности и полезности услуги временного помещения ребёнка в учреждение, в том числе со стороны большинства родителей и детей. Временное помещение в ДУ часто сравнивается с поездкой в оздоровительный лагерь, не всегда оцениваются риски травматизации для детей, последствия воспитания в институциональной системе:

• до 8 % детей — в возрасте до трёх лет, воспитывающиеся вне семьи шесть месяцев и более, что критично для их будущего развития;
• до 80 % случаев — специалисты уверены, что ребёнку в ДУ лучше, чем в его семье (лучше бытовые условия, питание, уход и лечение, больше возможностей для развития).

Эксперты подчеркивают, что каждая ситуация временного помещения ребёнка в ДУ требует от специалиста индивидуального подхода, а «сильные, однозначные установки» — как на «сохранение семьи в любом случае», так и, наоборот, на «обязательное спасение ребёнка из опасной семьи» — могут только навредить ребёнку и семье.

Как регулировать?

Заявительный характер предоставления услуги не стимулирует анализ адекватности её получения. В основном фокусе — возможности системы региона: возраст и состояние здоровья ребёнка, а также наличие свободных мест в ДУ. В итоге критерий территориальной близости ДУ к месту проживания семьи не всегда удаётся соблюсти (особенно в труднодоступных сельских районах), дети из одной семьи могут помещаться в разные ДУ, что приводит к разлучению сиблингов, сложностям посещения родителями и выстраивания полноценной работы специалистов ДУ с семьёй.

По экспертным оценкам, в 40-80 % случаев можно обойтись без временного помещения ребёнка в ДУ, если обеспечить преодоление «узких горлышек» системы профилактики сиротства. Иными словами, это не единственно возможная и не всегда адекватная мера поддержки ребёнка и семьи.

Как показало исследование, временное помещение детей в учреждения обусловлено набором разноплановых причин, что определяет разные основания и сроки пребывания ребёнка в учреждении, различия в мотивации и моделях поведения родителей. Переход на комплексную работу с семьёй как с единицей, технология работы со случаем с участием междисциплинарной команды — одно из основных решений, предполагающих профессиональную диагностику семейной ситуации и причин временного помещения ребёнка в ДУ, совместное планирование с семьёй оптимального решения.

Поиск, предложение и развитие вариантов, альтернативных временному помещению ребёнка в ДУ, — одно их «узких горлышек» системы профилактики сиротства. И специалисты, и семьи слабо информированы об уже имеющихся на территории альтернативных форматах и услугах. Не в полной мере задействуется ресурс негосударственных поставщиков услуг (в частности, кризисных центров для женщин с детьми); ресурс родственников и других близких взрослых ребёнка — как на этапе до помещения в ДУ, так и после. Специалистам трудно видеть в родителях своих союзников, партнёров в преодолении трудной жизненной ситуации.

Также важно и развитие альтернативных форматов помощи (например, временная профессиональная семья), а также превентивных услуг.

В частности, для семей, воспитывающих ребёнка с ОВЗ, инвалидностью, это более доступные и своевременные услуги (в том числе медицинские, образовательные) по месту жительства, поддержка семей с такими детьми: пятидневный формат, полустационар, услуги на дому, услуга «Передышка», няни, репетиторы, социальные координаторы, помощники, психологи, ранняя помощь и повышение родительских компетенций (обучение навыкам ухода за ребёнком с ОВЗ, визиты специалистов на дом, психологическая поддержка родителей) и прочее.

Для низкоресурсных кровных семей (как правило, неполных, многодетных) востребована организация присмотра за детьми, обеспечение их занятости и досуга (создание мест для дневного пребывания детей или проживания в формате пятидневки), спорт, кружки, летний отдых, няни, наставники, репетиторы); предоставление временного жилья для совместного проживания с ребёнком (например, социальная гостиница); адресная целевая помощь (в том числе ремонт жилья, юридические услуги); работа специалистов с социальным окружением семьи (в том числе оперативное подключение родственников и знакомых, когда необходимо временное помещение ребёнка вне семьи).

Важна комплексная работа с семьями с алкогольной и наркотической зависимостями, включая бесплатное лечение по месту жительства, психотерапевтическую и психологическую помощь всем членам семьи (в том числе технологии равного консультирования, группы анонимных алкоголиков и прочее), длительное сопровождение из-за угрозы срывов.

Часть вышеперечисленных услуг может быть реализована на региональном и местном уровне, для некоторых решений необходимы изменения на федеральном уровне и дополнительное бюджетирование. Необходимы четкие, понятные протоколы реагирования на разные типы семейного неблагополучия и сопровождения семей.

Важно просвещать специалистов и родителей, что даже временное помещение в ДУ негативно влияет на ребёнка; что это нужно рассматривать как крайнюю меру.

Наталья Фреик, кандидат социологических наук, эксперт-аналитик

Эльвира Гарифулина, кандидат социологических наук, руководитель программ Фонда Тимченко, доцент МГППУ

Елена Кириллова, журналист

 

Команда исследования

Группа в Москве

Елена Леонидовна Альшанская, директор БФ «Волонтёры в помощь детям-сиротам», руководитель; Анна Анатольевна Соловьёва, президент БФ «Защита детей от насилия», психолог; Анна Владимировна Серкина, специалист по научно-методической работе, психолог; Евгения Васильевна Стратийчук, психолог; Дарья Дмитриевна Данилкина, психолог; Юлия Робертовна Курчанова, психолог; Елизавета Викторовна Язневич, социолог-консультант; Маргарита Сергеевна Нетесова, юрист; Ольга Васильевна Будаева, юрист; Мария Александровна Котомина, социальный куратор.

Привлеченные специалисты-консультанты:

Наталья Владимировна Гусарова, психолог; Анна Сергеевна Царегородцева, руководитель «Агентства Царегородцевой», консультант; Диана Аркадьевна Зевина, координатор проекта БФ «Дети наши», консультант; Елизавета Викторовна Язневич, социолог, основной консультант.

Группа в Новосибирской области

Марина Анатольевна Аксёнова, директор БФ «Солнечный город» руководитель проекта; Яна Быкова, исследователь, аналитик; Алёна Станиславовна Вочковская, исследователь, методолог; Зоя Олеговна Вивденко, куратор исследования со стороны Минсоцтруда НСО; Ирина Владимировна Волкова, специалист по взаимодействию с учреждениями на территории области в рамках исследования; Елена Евгеньевна Леонова, эксперт исследования.

Группа в Самарской области

Дина Геннадьевна Сахаровская, заместитель исполнительного директора Национального фонда защиты детей от жестокого обращения, руководитель рабочей группы, интервьюер; Александр Михайлович Спивак, председатель правления Национального фонда защиты детей от жестокого обращения, исследователь, аналитик, интервьюер; Марина Сергеевна Мартынова, советник по методической работе Национального фонда защиты детей от жестокого обращения, исследователь, аналитик; Елена Александровна Козицина, советник по методической работе Национального фонда защиты детей от жестокого обращения, исследователь, интервьюер, супервизор; Анастасия Алексеевна Орловцева, руководитель программ и проектов Национального фонда защиты детей от жестокого обращения, исследователь, аналитик, интервьюер.

Группа в Томской области

Виталий Викторович Кашпур, заведующий кафедрой Национального исследовательского Томского государственного университета, руководитель; Елена Юрьевна Быкова, менеджер, аналитик; Роман Александрович Быков, аналитик; Татьяна Дмитриевна Подкладова, аналитик; Валентина Михайловна Батий, руководитель Ресурсного центра Департамента по вопросам семьи и детей Томской области, супервизор; Любовь Михайловна Горбунова, руководитель ООШРТО «Рука в руке», заведующая Службой помощи семье и детям, супервизор.