Центр социально-психологической поддержки «Все свои» в Красноярске использует многолетний волонтерский опыт, прямо сейчас запуская новый проект — постинтернатное сопровождение. Коллектив не останавливал работу и в пандемию, и в отсутствие спонсоров и грантов. Сотрудники проекта уверены: 90 детей и выпускников из детских домов не оставишь без старших товарищей, с которыми они общаются по несколько лет, из-за отсутствия денег. Но как это реализовать на практике?
— После выпуска ребята остаются один на один со взрослой жизнью, а если на руках свой ребенок — задача усложняется в разы. Нам важно, чтобы дети выпускниц не попадали в детские дома, а воспитывались в заботливой семье, — говорит исполнительный директор центра и куратор программы по постинтернатному сопровождению Антонина Лисенкова.
В новом проекте центра «Все свои» выпускников детских домов будут также учить распознавать партнерское насилие и жестокое обращение с детьми. Грант на программу стал важной частью многолетней работы Антонины Лисенковой, ее коллеги, создателя программы по наставничеству, соучредителя центра «Все свои» Василины Степановой и всей команды проекта с детьми из интернатов.
Все начиналось с волонтерства. Первое время пыталась осваивать навыки самостоятельной жизни в тренировочной квартире. По аналогии с проектом для ребят с аутистическим расстройством. Оказалось, что всех нужно учить ходить в магазин, выбирать продукты, снимать показания счетчиков, просто используются разные методы. Но достаточно быстро стало понятно, что квартира не так эффективна — она становится своего рода продолжением детского дома, где ребята могут расслабиться и опираться на решения взрослых.
Тогда и пришла мысль о постинтернатном сопровождении. Волонтер сопровождает ребенка сначала в детском доме, потом — в обычной жизни. Какие вопросы решают вместе? Да все. Как самостоятельно приготовить пищу на газовой плите, как получить жилье, положенное по закону. Нестандартных ситуаций также много: выпускнику может быть одиноко, плохо — тогда нужна эмоциональная поддержка.
Выпускник может попасть к наставнику в период кризиса, когда, например, оказался один без жилья или из его семьи пытаются забрать ребенка, когда есть совершенно нечего. И тут сначала наставник совместно с центром пытаются обеспечить безопасность на базовом уровне, а уже потом — перейти к решению проблем.
Родной дом
Антонина Лисенкова идет к незнакомой многоэтажке, стучит в дверь. Нужно узнать, что случилось с бабушкой 70 лет, которая живет тут и уже полгода не посещает в детском доме своего внука Егора. Страшно, вдруг с ней что-то случилось? Тогда Антонине нужно будет вернуться к четырнадцатилетнему Егору и сообщить самое печальное известие в его жизни.
Тогда, в 2016-м году, Егор был третьим подопечным Антонины. Он был классный. Но уже трое наставников сменились, потому что сложности в их собственной жизни не позволяли продолжить волонтерство. Узнать, что с бабушкой, Егор попросил в качестве подарка на день рождения. Антонина обсудила ситуацию с воспитателями детского дома, те были не против. Она выяснила адрес, и пошла узнавать, куда пропала бабушка. И дверь в квартире открыла старшая сестра Егора, очень на него похожая. Горя не было — не в этот раз: бабушка просто сломала ногу и не могла прийти к внуку, но ждала его в гости.
Через несколько дней Антонина уже вела Егора к бабушке в гости. По пути разговорились, парень рассказал, что бабушка оставила у себя старшую девочку, а Егора передала в детский дом. А его мама заболела раком и, кажется, умерла. Но когда они пришли, их встретила женщина, которая сказала: «Здравствуй, сынок». Мальчик будто втянулся в собственную грудную клетку, глаза стали стеклянными. Мама, оказалось, жива, но сыну об этом сказать забыли.
Дома было относительно чисто, на столе стояло приготовленное к приходу Егора печенье, все были милы и открыты, но после встречи мальчику все равно нужно было вернуться в детский дом. Хорошо, что рядом с ним в тот момент был наставник.
— Это была шоковая история, мы ее пережили вместе, — вспоминает Антонина. — Потом мы с Егором много говорили: что родители не всегда бывают в ресурсе заботиться о детях, но зато есть бабушка, которая любит и готова поддержать внука, хоть и немного на расстоянии. Мы были несколько раз в гостях, я видела, что его встречают, улыбаются. Так бывает, что семья более-менее восстановилась, но не забирает ребенка из детского дома. И про это с Егором мы тоже много раз говорили.
Сейчас он уже выпускник, окончил училище. Общение с Антониной поддерживает, последний раз он попросил ее помочь встать на очередь в центр занятости. В сентябре они займутся этим вопросом вместе.
— Мы с ребятами много говорим про образование, успеваемость, отношения с противоположным полом, про семью, про выбор взрослых, про решение или отказ поддерживать общение с родными. В случае с Егором ему важно было сохранить кровные связи: он навещает бабушку, получает тепло, но не надеется на проживание с ней и живет дальше, — говорит Антонина.
Сделай все равно
Лисенкова может без остановки рассказывать истории про выпускников с наставниками. Вот Эрика (имя изменено) — девушка 22 лет, беременная, с положительным ВИЧ-статусом — осталась на улице без денег и жилья. Вот 19-летняя Инга (имя изменено) с ментальными особенностями теряет последнего родного человека — деспотичную и агрессивную бабушку — и остается один на один в разрушенной квартире с предстоящими похоронами, сложностями с оформлением наследства, отсутствием денег и перспективой оказаться в ПНИ. Все они пропали бы без наставников, которые, несмотря на сложности, оказываются рядом: ночуют, поддерживают, ходят вместе в ЖЭК, женскую консультацию и встречают из роддома.
Могут ли волонтеры отказаться помогать кому-то, потому что не пришли грантовые деньги, нет помещения, где можно принять выпускника детского дома или провести для ребят из интерната вечер встречи и поддержки? Вопрос для всех из «Все свои» не стоит.
— Перестать помогать — значит поступить так же, как поневоле делают в детском доме. Для выпускников уход из интерната — большой стресс. По ощущениям они стоят на берегу обрыва, впереди них лишь пустота и полнейшая неизвестность. Но воспитатели остаются в детском доме, а ребята оттуда выходят. И здесь им нужна поддержка, — говорит Антонина.
Антонина честно признается, иногда в работу центра приходилось вкладывать свои деньги. Все сотрудники в период межсезонья — когда одна финансовая помощь закончилась, а другая еще не поступила — подрабатывают. Сферы выбирают смежные, чтобы мыслями не уходить далеко от главного проекта.
— Я работаю с дошколятами, наш соучредитель и психолог — дают консультации. Потому что мы верим в наше дело и считаем, что сможем выиграть гранты, получить пожертвования и найти спонсоров, чтобы продолжить нашу деятельность. Потому что результат колоссальный, — говорит Антонина. — Когда мы с начала 2021 года открыли центр и продолжили и наставничество, и постинтернатное сопровождение, мы делали это на голом энтузиазме. У нас не было спонсоров, мы подавались на гранты, но результаты по ним были отложены во времени, это долгая работа, — вспоминает Антонина.
Последняя победа
Особенно тяжело было однажды: в конце 2020 года Антонина вместе с коллегами приняли решение уйти из одного красноярского фонда — разошлись в планах на развитие программы наставничества. Да, организация давала стабильность: там была ставка, официальное трудоустройство, оплачиваемые больничные и отсутствие головной боли, где искать деньги на работу с волонтерами и оплату квартиры. Но не было свободы и возможности дальше развивать наставничество в том ключе, в котором видела команда. Тогда коллеги приняли решение открыть свое НКО.
— Даже когда мы пришли к команде и сказали, что по своей инициативе уходим от крупного фонда — услышали от наших наставников: “Мы с вами”. Это моральная поддержка от людей, с которыми работаешь — невероятный вклад, — говорит Антонина. Но в реальности к тому, что случилось дальше, подготовиться было сложно. И не только из-за пандемии.
Первое, что сделала команда — написала заявку на грант, но не выиграла его. В разделе «ресурсы организации» было прописано: рабочий телефон, несколько настольных игр, социальные сети и больше не было ничего материального, только шесть профессионалов с методикой работы. Этого оказалось мало для выделения денег.
— До следующей попытки получить грант — полгода, — вспоминает Антонина. — Что делать все это время без какой-либо финансовой подушки? Работать. У нас не было помещения для встреч с наставниками — часть бесед мы проводили онлайн, часть — на базе бесплатных молодежных пространств города. Нужно было распечатать и подписать около ста договоров с детскими домами и интернатами в двух экземплярах. У нас даже принтера своего не нашлось, поэтому просили помочь наставников — у кого-то оказалась такая возможность. Цветные объявления о наборе волонтеров на остановках появились благодаря неравнодушным горожанам из социальных сетей — мы к ним обратились с просьбой и нам не отказали. Для сборов анкет потенциальных наставников нужен был сайт, двадцать тысяч на него ни у кого не было — я сделала простую форму через интернет и заплатила несколько сотен рублей за то, чтобы форма была безопасной, так выкрутились из ситуации с набором. Для написания нового грантового проекта в качестве бухгалтера пригласили подругу, которая согласилась проконсультировать. Так с миру по нитке мы и выстояли, — кажется, до сих пор не верит Антонина.
Спасения дождались. Теперь у «Все свои» есть свой класс для встреч, бухгалтер, компьютер, проектор и специалисты на договоре. На новоселье центра наставники и ребята принесли чайник, подушки, пледы. Стало уютно. Принесли печенье и чай, на которые раньше не всегда были деньги.
— Год назад казалось, что мы не выживем. Потому что ты уходишь с хорошей работы и влезаешь в кредиты, тебе нечем кормить себя, кота и оплачивать счета. Ты можешь заболеть, пытаться подрабатывать и заниматься тем, что важно, лишь по ночам и выходным, адски уставая. Но когда в тебя кто-то верит, ты потихоньку выбираешься из бездны. И сейчас мне кажется, что мы все можем. Секрет именно в этом, — говорит Антонина.
Среди наставников вообще распространена практика поддержки: они не только сопровождают выпускников, но и друг друга. Стало плохо — приди к руководителю, сходи на бесплатную сессию к психологу. Главное — не молчи. Однажды Антонина поняла, что выгорела, больше невозможно идти вместе с ребенком и оказывать ему ту поддержку, которая нужна. Сначала обратилась к коллегам и руководителю — много говорили. А потом поехала в санкт-петербургский фонд «Вдох», где умеют вытаскивать из негативного состояния специалистов некоммерческих организаций. Помогло.
— Обращаться за помощью к другим — не стыдно, профессиональному сообществу, наоборот, нужно этому учиться. Когда я серьезно заболела, мне помогла моя коллега Василина, она взяла на время к себе мою собаку и дала мне время восстановиться, — вспоминает Антонина. — Мы хорошие социальщики, но в плане фандрайзинга и пиара — как представлять себя бизнесу — только учимся. Сейчас мы проходим программу «Начни иначе», разбираемся в социальном предпринимательстве, чтобы быть более устойчивыми.
Что бывает без поддержки
Цель Антонины и центра «Все свои» не только сопровождать ребят после детского дома, но и развивать культуру наставничества: чтобы у большего количества парней и девчонок было кому позвонить в трудной ситуации, с кем посоветоваться и поговорить по душам.
В программу наставничества не берут людей, которые потеряли ребенка или близкого и хотят компенсировать боль помощью выпускникам. К сожалению, тут нужно поступить как в инструкции в самолете: сначала помочь себе, а потом ребенку. Тем, кто подходит, предлагают пройти обучение по психологии сиротства. И если человек готов столкнуться со сложностями и вместе с выпускником интерната их пройти, готов работать вдолгую, то собирается пакет документов и начинается отбор волонтеров. В центре уверены, в программе должно быть так: не ребенок для взрослого, а взрослый для ребенка. Этим принципом и руководствуются. 90 ребят имеют по одному собственному наставнику. Значит, 90 выпускникам детских домов есть кому позвонить в горе или в радости.
«Все свои» рекомендуют книги
- Александр Гезалов «Соленое детство»
- Татьяна Губина «Кузя, Мишка, Верочка… и другие ничейные дети»
- Кэти Гласс «Ты меня полюбишь? История моей приемной дочери Люси»
- Тамара Черемнова «Трава, пробившая асфальт»
«Все свои» рекомендуют фильм
«Джон». Родители помещают 17-месячного Джона на 9 дней в ясли, пока его мама находилась в роддоме. Все это время Джойс Робертсон и видеооператор наблюдали за тем, как меняется поведение Джона, которого забрали из привычной для него среды. Фильм рассказывает о том, как разлука с родными меняет поведение ребенка.
Автор: Елена Познахарева
Фотограф: Александр Паниотов
