В какие сложные темы можно погружать детей и насколько глубоко?

Художественный руководитель творческой лаборатории «Ритм-театр» Елена Романова

Прогрессивным и включенным родителям приходится отвечать на неудобные вопросы. Один из них: где разумные границы инклюзии? Которые позволяют учитывать интересы абсолютно всех детей, а не только выделенной группы. Если, например, в школьном театре вашему ребенку предлагают вжиться в образ человека с ментальными ограничениями, будет ли это ему полезно? Автор «СиД» — заботливая мама — столкнулась с ситуацией, когда необходимо решить этот вопрос. Разобраться ей помогли театр при специальной музыкальной школе имени Гнесиных и Нюта Федермессер.

Вопросы

Детская творческая лаборатория «Ритм-театр» в МССМШ имени Гнесиных, где учится моя дочь, не раз поднимала острые социальные темы. Но особенным для родителей стал новый спектакль: в нем речь пойдет о людях, которые оказались в психоневрологическом интернате.
— Я вам сегодня скину сценарий, — сказала руководитель ритм-театра Елена Романова, поймав меня в школьном коридоре. — Пожалуйста, прочитайте. И напишите, готовы ли вы, чтобы ваш ребенок в этом участвовал.
Я сразу почувствовала странную тяжесть вопроса.
— Там что-то страшное?
— Нет-нет!

Спектакль «Судьба барабанщицы» — о девочке, которая осталась без семьи и оказалась в ПНИ, где жила до старости. Там ее найдут подруги детства и вернут барабан, на котором она играла в пионерском лагере много лет назад. Для создания реального образа использованы отрывки из книги известного общественного деятеля, учредителя благотворительного фонда помощи хосписам «Вера» Нюты Федермессер «Переписка со всеми».

«Не собираюсь, естественно, сгущать краски, но правда всегда важнее. Я полностью отдаю себе отчет, что имею дело с детьми, поэтому хочу, чтобы вы, родители, всегда были в курсе происходящего на наших занятиях. Мы полностью открыты, вы можете прийти на любую репетицию», — написала руководитель театра в чат родителям.

Осталось понять, разрешать ребенку играть в таком спектакле или нет? Моей дочери 9 лет. Она знает, что такое ПНИ и детский дом, — мы об этом уже говорили. Но играть в спектакле — это другое. Там все реальнее, там ты становишься частью событий.
— Юна, ты хочешь играть в спектакле про ПНИ? — спрашиваю дочку спокойно и прямо.
— Нет.
— Почему?
— Потому что я не хочу быть инвалидом.

Доверие

В родительском чате никто не отказался от участия. Елена Константиновна — авторитет, ее прошлые спектакли произвели впечатление, вызвали доверие к педагогу. Свои сомнения я обсудила со знакомыми мне родителями. Надо ли участвовать в таких спектаклях детям? И большинство сказали: «Нет». ПНИ — тема не для детей, в мире и так много плохого, об этом они и во взрослой жизни узнать успеют.

— Здесь детям совершенно не хотят нанести травму, а наоборот, делают их более сильными, — в свою очередь, говорит Елена Романова.
Чтобы обдуманно принять решение, я сама пошла на репетицию ритм-театра.

Хаос и гений

Девочки облепили скамейку в школьном коридоре: «Дай я посмотрю! А я тоже хочу!» Играют в поп-ит, разноцветную пластинку, похожую на обертку с лопающимися пузырьками. Все эти ребята — одаренные музыканты, чтобы поступить сюда, они прошли экзамены и отбор. Теперь изучают музыку, сольфеджио, ритмику наравне с общеобразовательными предметами.
— Проведем разминку! — начинает репетицию Елена Романова. — Хочу вам сегодня показать пластичную сцену из нового спектакля.
Дети перед зеркалом пытаются полностью расслабить руки и туловище, начать двигать ими под музыку. Так будут показаны люди в ПНИ — слабые и беззащитные.
— А я научилась кувыркаться, можно покажу? — говорит Юна.
Ей приносят мат, и она показывает. Остальные, конечно, тоже хотят, и все начинают кувыркаться по очереди. Обычная ситуация для театра — дети определяют течение репетиции и спектакля тоже. Они делятся тем, что им интересно, а режиссер вплетает это в сценарий. Как говорят родители, потом из этого хаоса рождается что-то гениальное.

 

Нюта Федермессер — основательница фонда «Вера», по их данным, первой некоммерческой организации в России, занимающейся системной помощью хосписам и их пациентам. Кроме того, Нюта придумала проект «Регион заботы», в рамках которого она изучает изнутри ПНИ по всей стране, помогая менять подход к их устройству. В 2019 году (в том числе благодаря ее усилиям) в Москве появился первый благотворительный детский хоспис «Дом с маяком».

Что думает автор «Переписки со всеми»

— С детьми нужно обсуждать все: и секс, и любовь, и рождение, и смерть, и политику, — говорит мне Нюта Федермессер. — Дети превращаются во взрослых. И гораздо больше видят, чувствуют и понимают, чем нам кажется. Любое замалчивание трудных тем приводит к тому, что у них формируется в голове странное представление. Я очень хорошо помню, как додумывала себе, когда родители отказывались со мной обсуждать тему болезней или секса. Какие странные мысли мне приходили в мою маленькую голову в семь лет, девять лет.
— Откуда они возьмут эти темы, если не поднимать их специально? — спрашиваю я.
— Дети сталкиваются со сложными ситуациями в жизни и не понимают их. Например, есть семьи, где только мама или папа, и это необязательно результат развода. Может быть, кто-то из родителей умер. И это все рождает вопросы, вопросы, вопросы. Если на них нет ответов, то появляется страх. ПНИ тоже в жизни каждого из нас может появиться. Деменция, альцгеймер — это два заболевания, которые становятся все более распространенными в нашей стране. К сожалению, другого пути для этих людей, кроме ПНИ, нет. Если у тебя бабушка изменилась, стала с другим характером, перестала узнавать и маму, и тебя, у вас нет денег на частную сиделку, то семья принимает решение — очень тяжёлое решение — о ПНИ. Конечно, про это надо знать, в том числе для того, чтобы постараться изменить систему. Или никогда не принять такое решение в отношении своих родителей. Потому что ПНИ — это не про кого-то очень далекого, это про всех нас.
— Разве такое раннее погружение может помочь ребенку?
— Важна постепенность. Пример: очень тяжело видеть взрослых людей, которые не сталкивались со смертью и впервые видят её в двадцать пять, двадцать семь лет. Для них это тяжелейший стресс. А если ты прошёл похороны своей куклы, потом у тебя умер хомячок, и родители не втихаря купили нового, а вместе с тобой проводили сначала умершего, то это формирует нормальное отношение к тяжёлой, но естественной теме, которая нас сопровождает в жизни. И так со всеми трудными темами. Это нужно, чтобы формировать у детей возможность переживать опыт, а не обрастать новыми трагедиями.
Я не думала, что мои мысли будут читать дети. Я просто вела блог на Фейсбуке. По сути это дневник, где мне нужно фиксировать свои мысли и переживания. Питерское издание решило собрать мои записи за несколько лет в книжку. Когда я про это узнала, то увидела уже практически готовый вариант «Переписки со всеми». Но я не думаю, что во всем этом есть что-то плохое.

Важные темы детства

— Я поразилась, какие темы волнуют современных детей. Их интересует экология, уборка мусора, роботизация, политика, — говорит руководитель театра Елена Романова. — Отдельного интереса к жизни инвалидов не было, но они знают про это, про детские дома. Спектакль безусловно адресован детям и делается их силами, но хочется, чтобы он еще оправдывал существование театра вообще. Тема должна быть актуальной. В этот раз ребята сказали, что хотят тему ужасов, страшилок. Ужасы я решила соединить с пионерской темой: ребята привозят в лагерь истории и рассказывают у костра. И эти ужасы выдуманные перемешиваются с ужасами жизни. Хотелось бы, чтобы наши артисты почувствовали, как не просто быть инвалидом.
— Почему это важно лично вам?
— Для меня это тоже семейное. Я росла в семье докторов, как и Нюта Федермессер, у нас с ней один папа (основоположник советской акушерской анестезиологии Константин Федермессер, — прим. ред.). Моя мама была научным работником в лаборатории по разработке противоопухолевых препаратов. Она мне рассказывала, как ходила в онкологические детские больницы. Моя первая реакция была — страх. Ужас, что это может быть с маленькими детьми, как я.
— Не появится ли страх и у детей, с которыми вы ставите спектакль?
— Я не собираюсь с ними говорить о медицинских проблемах. Я хочу рассказать прежде всего о сиротстве. Наша героиня — сирота. Одна на всем свете. Хочу, чтобы ребята поняли, насколько они могут чувствовать себя уверенными и счастливыми, имея близких людей. У них есть родители, друзья, они ходят в школу. И я уже не говорю про то, что у них есть музыка. Я хочу, чтобы они почувствовали, что за этой стеной существует мир.
И мы не можем от него отгородиться, даже учась в элитной школе. Мы можем сделать маленький шаг, чтобы что-то изменить. Главное — если мы говорим о чем-то, то уже страх уходит. Нормально — знать правду. С детьми можно говорить на любую тему, вопрос как. Они всегда чувствуют, если человек искренний. Открытость рождает диалог, и ты видишь их настоящую реакцию. Тогда понимаешь, что верно, а что неверно. Это не будет грустный спектакль, там есть веселые дни пионеров и дружба.

— Я хочу быть в спектакле, — сказала моя дочь Юна после первых репетиций. — Я совсем по-другому его представляла сначала. Если бы там было только про больных людей и как они лежат, — Юна театрально прикладывает руку к лицу и высовывает язык, — то мне было бы страшно. А здесь — интересно.

Консультация и решение

Искусство часто поднимает проблемные вопросы, — говорит мне семейный психолог Зоя Ордина. — Для меня важно, как художественный руководитель, режиссер представляет эту тему. Если сложная тема представлена бережно, метафорически, с достаточным объяснением и с каким-то выходом из ситуации, хотя бы внутри пьесы, — она не повредит. Если в спектакле идет основная линия про жизнь, близость, отношения, которые возможны даже в таких трудных условиях, то эта история про надежду. А дети очень близки к теме надежды и к тому, что даже в трудных ситуациях есть выход. Важно, что мышление у детей до десяти лет — магическое: «Все, что происходит в мире, связано со мной». Поэтому если спектакль сделан недостаточно бережно, то дети могут взять чувство вины за происходящее на себя, а также чувство беспомощности, тревоги или злости на взрослых, систему, несправедливость. Также могут появиться страхи: «Вдруг это произойдет со мной». Или вопросы близким: «Можем ли мы забрать такого ребёнка? Если бы я родился с отклонениями, вы бы меня тоже оставили?»

Нам, родителям Юны, пришлось ответить для себя на вопрос: нужно ли говорить с детьми на трудные темы? Ответ для меня — да, но важно, как. Чтобы не вызвать страх, но пробудить осознание. Возможно, многим родителям стоит для начала проработать собственный страх перед трудными темами. Потому что в современном мире у нас не получится дождаться совершеннолетия, чтобы поговорить о таких вещах, как инвалидность и беспомощность, до того как дети с ними столкнутся. Обязательно намного раньше столкнутся, и здесь им важно справиться, быть достойными людьми.

Знакомимся с ПНИ

Юные артисты с преподавателем уселись на пол, чтобы обсудить важную тему: что такое ПНИ. Дети не знали раньше о подобных учреждениях, все слушают с интересом.
— ПНИ — это место, куда попадают взрослые люди с тяжелыми ментальными болезнями, — рассказывает руководитель. — В некоторых с ними очень плохо обращаются: привязывают к кушетке, колют всякие лекарства, чтобы они спали. Эти люди никому не нужны. А есть хорошие интернаты, где о людях, правда, заботятся.
Она рассказывает детям, что есть люди, которые могли оказаться в ПНИ, но для них создали специальные квартиры тренировочного типа, где они живут, их обучают простым вещам для самостоятельной жизни: заправлять постель, ходить в магазин, готовить.
— Это как Гнесинка? — удивилась девочка. — Они там живут и учатся?
— Ну конечно, — усмехнулась другая, закатывая глаза.
— А почему нет? Как Гнесинка, только здесь вы учитесь музыке, а они там учатся… жить, — спокойно объясняет учитель.

 

Роль девочки, которая окажется в ПНИ, будет играть Алиса из 5 класса.
— Бедная Алиса, — шушукаются девочки.
— Тебе захотелось играть свою роль? — аккуратно спрашиваю Алису.
— Да. Я просто люблю играть в театре. Мне все равно, что играть.
— А мне очень захотелось, — прибежала Стеша. — Интересно узнать, как жить этим людям. Побыть на их месте… Но ненадолго. А потом снова стать… ну обычным человеком.

Советы психолога родителям, которые выбирают не замалчивать сложные темы:

• Понять, доверяете ли вы человеку и материалу, с которыми будут работать дети.
• Проанализировать, достаточно ли аккуратно тяжелая тема будет представлена детям.
• Быть готовыми к сложным вопросам ребенка дома. Понять, сможете ли вы сами спокойно рассуждать на эти темы.
• Подготовить ребенка, что реакция других людей может быть разной.
• Внимательно наблюдать за ребенком: если увидите изменение настроения или нарушение сна, то лучше остановиться, проработать ситуацию с психологом.

 

Автор текста: Анна Гурьянова
Фотограф: Станислава Новгородцева